Почему я ушел из церкви

Уже прошло несколько лет, как я совсем перестал участвовать в церковной жизни. За плечами много всего: 4 года семинарии, 4 года духовной академии, 10 лет церковного хора, 5 лет работы в редакции церковных проектов. Теперь я ни в какие церковные проекты не ввязываюсь и решил уйти из церкви, точнее, из организации «церковь».

Моя церковная жизнь начиналась еще в юности, в общей сложности я провел в церкви 17 лет. И да, нужно взять и признаться себе, как это ни больно и обидно – эти годы прошли в основном зря. И не собираюсь потратить еще 17 лет, чтобы оправдать это напрасно потраченное время.

Я совершенно не затрагиваю церковь как божественное установление. Я здесь говорю о церкви только как о структуре, о системе, о корпорации, внутри которой я был. Коснулось ли это веры в Бога? Нет. А вот, что называется, веры в церковь – коснулось. Нужность этой организации для меня под вопросом. Может быть, она кому нужна – я не спорю, только я в ней больше не состою.

Речь не идет о постулатах христианства, о мировоззренческих основаниях церкви, но та система, которая выстроилась вокруг этого – порочна. Да, там есть люди, хорошие люди, но в системе они почему-то действуют организованно порочно. Я клянусь – система приложила все усилия для того, чтобы я ушел. Методично меня выживала из себя. И наконец – всё, я ушел.

***

Последние 10 лет своей церковной жизни я ходил в хороший монастырь, в меру прогрессивный, всегда что-то делающий, организовавший волонтеров в детские дома, молодежное движение, газеты, журналы, сделавший нормальные нововведения в церковную жизнь своей общины… Но все равно видел, что всё это происходит в системе, которая прогнила, и такие хорошие заплатки не спасут общее положение вещей.

Я получил богословское образование, но не хотел становиться священником. Решил, что все-таки его можно использовать с большей самоотдачей – проработал 5 лет в редакции при монастыре. Могу точно сказать: большего самодурства в жизни не видел. Все время был постоянный моральный прессинг: мол, ты ни на что не способен, только в церкви ты можешь жить,  без церкви – ты никто, у тебя ничего не получится что-то сделать – за пределами церковного забора. И со временем, это приводит к печальным последствиям – человек не верит в себя. Спасибо, впрочем, за то, что не убили до конца тягу к творчеству. Церковная атмосфера не способствовала ни профессиональному росту, ни воспитанию человечности.

Начав работать в светской прессе, я писал на религиозные темы. Писал о своих же, православных. Изо всех сил старался выправить и подать в удобоваримой форме тот косноязычный бред, который мне несли представители родной церкви. Так потом я же и выгребал тонны презрения, так как, видите ли, «работаю у униатов». То есть или у православных работай, или совсем не работай!? Я понял, что нашим засранцам не стоит ничего делать – когда ты их выгораживаешь, чтобы в СМИ они не выглядели идиотами, они же тебе еще и гадят на голову – все им не так. Что ж, пожалуйста, не будет вашего представителя в неправославных СМИ, и вы будете показываться такими, какие вы есть – косноязычными дуболомами.

В какой-то момент мои знания о внутренней жизни церкви перешли критическую точку. Я начал видеть непотребство священнослужителей еще до того, как об этом все узнают. Это стало проклятьем. Все попытки об этом сказать понятно чем заканчивались: ты дерьмо, не видишь всей святости этих духовных лиц! Ведь они, в принципе, где-то там “святые”, потому как носят священный сан, и уж одно это делает их такими. Поэтому молись и кайся! И может быть, к концу жизни ты поймешь! Как признался мой друг в духовной академии – я, говорит, на архиерейские богослужения не хожу, когда в ряд стоит много епископов, мне кажется, что это сытые коты, а не “светочи веры”. Поэтому, чтобы никого не осуждать – я туда и не хожу.

Может быть, мне не повезло. Как говорится, “с таким счастьем – и живой”, но было то, что было. Изменить это нельзя. Уговорить себя, чтобы простить, не получается. Опыт – есть опыт, его не пропьешь и не сбросишь нажатием кнопки. И вот опыт мне говорит: “держись подальше, опасно для жизни!” Нет, конечно, у системы есть шанс, но с умением наших священноначальников все оставлять на самотек, точнее, на “Божью волю” и упускать все возможности, сдавать позиции, либо наоборот – “закручивать гайки“, ломиться только в лобовую атаку, – шансов мало.

Терновый куст может и обжечь – не светом благодати, а огнем страстей ее служителей. Не будет у людей желания разбиваться в лепешку, чтобы спасать организацию, которая сама себя топит. Которую ничего не учит. Церковь от верующих требует быть чуть ли не новомучениками, терпильцами и страдальцами за грехи и лень духовенства. Церковь строит безлюдные храмы, выбивает из госбюджета баснословные неконтролируемые суммы для своих нужд, противозаконно огораживает скверы и парки, не считаясь с мнением жителей, не старается по-честному завоевывать авторитет в обществе, не формирует христианскую культуру своей демонстративной беспардонностью – с этим не хочется отождествляться.

Положение вещей в церковной структуре очень простое: “Если ты не священник – ты никто”. Можешь забыть о том, чтобы заработать здесь хотя бы на жизнь (будут платить мизер – ты ж не священник – так, никто), можешь забыть о какой-то карьере – ты ж не священник – значит не менеджер, не начальник – ты никто, тут же все священник решает, а ты кто такой? Давай до свиданья! Все в структуре кричит тому, кто не священник: тебе нечего здесь делать, если ты не священник! Даже те, кто вроде как хотел оставаться гражданским, несколько лет работая в церкви – не смог устоять против “легкого” пути – принять священный сан. Вот дети священников еще лучше знают всю эту систему, в семинарии мало кто из них учился – зачем? Ведь они знают: само положение священника обязывает общество с уважением к нему относиться. Кто его оспорит? Никто. Кто будет проверять его знания? Никто. Кто будет ему задавать пытливые вопросы? Таких можно просто заткнуть, сказав, что “на мне священный сан, поэтому я все знаю”.

Странно, но факт: когда я ушел из церкви – жизнь моя улучшилась во всех отношениях. Даже в духовном плане. Дураков в моей жизни стало значительно меньше. И я могу точно сказать: попы злоупотребляют своей властью – по моему опыту, чуть ли не все. Думают, что могут всё вязать и решить – и мы, верующие, даем им эту власть. Почему вдруг? Они не оправдали доверия, почему им дальше нужно верить? Духовная жизнь стала честнее: я вижу все как есть, на меня не давит то, что я обязан что-то согласовывать с “церковной жизнью”, хотя меня обязывали к тому, что я должен отметать всё, “не вписывающееся“ в картину церковного человека, не видеть никаких других фактов.

Но вера но то и дается, чтобы не бояться. А я устал бояться, бояться что-то там нарушить, от кого-то там не получить благословение, выверять себя по нравственным постулатам сомнительного толкования. Или еще чего-то там. Еврейский талмуд насчитывает несколько книг, православный талмуд не уместился бы ни в какую библиотеку. На человека навешивают столько всего, что о вере в Бога он даже не вспоминает – ему просто некогда за “церковной” жизнью. Может быть, воплощение веры, какое оно есть сейчас, не совсем то? Может, священники думают, что все в церкви, как они?

Я устал все время слышать от священнослужителей всё в духе “упал-отжался”. Это стало последней каплей. Нет, человек – не тварь дрожащая, и имеет право быть человеком. Заметьте, не верующим, не церковным – а просто человеком. А теперь задайте себе вопрос: вся ваша система способствует этому? Почему у вас получаются только верующие монстры? Что это за институт, который не заказывает духовно-ущербных людей из-за границы, а разрабатывает таких вот своих – все новые и новые модели? Да, в церкви есть ныне живущие святые, о которых вы не знаете (или знаете, но боитесь их) – но они сами по себе.

Христос обещал сделать нас свободными. Церковь этому способствует? К Нему претензий нет, а вот к вам есть. Вы вроде как не зовете в свою церковь, но, дескать, раз уж ты пришел к нам, тогда сам виноват – принимай нас такими, какие мы есть. Оказывается, что над верующей душой будут издеваться именно там, где меньше вего ожидаешь: в церкви. Будут гнобить, рассказывать, что полезно “смиряться”. И идет цепочка моральных унижений: семинаристы – пыль на ногах администрации, священники – пыль на архиерейских сапогах, простые прихожане-верующие – пыль на сапогах священников. Простой вопрос: почему это должно быть так? Это Христос принимал омывание своих ног, но не сказал апостолам, чтобы они от своих учеников требовали таких же почестей.

Церковный человек должен отсекать все, что не вписывается в картину мира “верующего” человека. А сюда не вписывается много попросту нейтральных вещей. Верующие всё хотят покрасить в какой-то цвет, и священники этому способствуют – зачем? Затем чтобы потом удобно было сказать – сегодня зеленый не в моде, так что все красим в синий! Сейчас креационисткая теория совпадает с верой, значит, все научные открытия и исследования будем за волосы притягивать в картину мира “истинно-благочество-верующе-церковного человека”. И будем от того благоденствовать, какие мы, ужо, церковные, верующие!

Мир – не стерилен. Ожидать от мира ханжеской чистоты – наивно. В мире есть много интересных и полезных вещей, которые никаким образом не касаются веры. И не обязательно на них смотреть через призму веры – может быть плохо в голове человека. Не верите? А вы знаете, что в цеху, где обжигали кирпичи для постройки храма, уж никак не звучали акафисты, а раздавалась честная площадная брань? Это для вас открытие? Архитектор, проектировавший храм, думал не о Боге, а о том, чтобы этот храм на головы верующих не завалился. Рабочие в цеху и архитектор не смотрели на вещи через призму веры, а через призму здравого смысла и точного расчета. Что, бесчеловечно? Неблагочестиво? Или вы хотите, чтобы все было, как в елейных житиях святых – все углы сглажены и все жизненные подробности убраны? Нет, так не бывает, жизнь – это не жития святых. И вот если вы захотите из жизни соорудить православный рай – вас ждет православный ад. И не важно, что вы будете петь хором – коммунистические песни или молитвы – ничего не поменяется, если будете думать, что в этом жизнь. Если вместо того чтобы работать – будете молиться, везде будет разруха, и в головах, и в организации “церковь” , перефразируя профессора Преображенского.

Церковные люди почему-то стесняются своей “мирской” работы. Считают, что, дескать, это не жизнь, вот в церкви – это жизнь… И всё стремятся в церковные проекты. Как говорилось выше, в этих церковных проектах к людям относятся зачастую хуже, чем в обычной жизни офисного планктона. Человек не получает заряда на работу, на рост своих профессиональных навыков и умений, начинает отсекать от себя все, что “не духовное” – музыку, литературу, поэзию, культуру. Забывая о том, что европейскую культуру на свершения вдохновляло христианство. И жизнь верующего человека становится стерильной от всего мирского. Семья начинает строиться вокруг церкви. Досуг – вокруг церкви. Хобби, увлечения, интересы – объявляются неблагочестивыми. И человек все время живет в этом вечном хороводе: батюшки-матушки-службы-посты-благословения-разговоры о духовном-чтение благочестивых книжек, моральных поучений-рождение детей-крестины-посты-благословения-службы… Ну, еще работа какая-то есть – ведь жить-то на что-то нужно, еще ж в церковь работать не перешел, вот когда перейду – тогда будет полное счастье. И в какой-то момент задаешь себе вопрос: а где за этим всем Бог? Зачем все эти ширмы? Но тут же прибегают полоумные церковные девы-приживалки и начинают убеждать – Он там есть, мы точно знаем…

Церковь, которую я ощутил на себе, не способствует жизни полной грудью. Она навешивает на обычного человека духовно-ментально-мировоззренческие гири. Отсекает у человека разум. При этом сама спекулирует на стереотипе антагонизма веры и разума. Хотя никакого антагонизма нет, но ведь так же удобнее – люди не думают, слепо доверяют.

Почему церковный человек должен умирать заживо? Да, в мире есть грех, но это не значит, что весь мир только из греха и состоит. Можно подумать, что современный верующий должен приносить жертву новым шаманам в рясах. Ведь если посмотреть на действия священства со стороны, то нередко можно увидеть, что они просто пьют кровь у общества. Паразитируют на многом. На силах молодых людей, на силах зрелых людей, которые вместо того, чтобы работать в этом мире и делать его лучше, начинают просто загибаться на «послушаниях», соучаствовать во лжи ради «церковного блага» или «церковного единства», теряя облик здравомыслящего человека. В итоге церковная корпорация спекулирует и хоронит самое святое, что есть у человека – веру. Берусь утверждать: вне церковной системы вера человека остается чище.

Понимаю, сейчас я похож на сектанта, которого обманули с концом света. Можно простить честный обман, но нельзя простить сознательную ложь. Можно простить родителям, что что-то не то сказали, можно простить друзьям, что искренне говорили ерунду, но нельзя простить тем, кто сознательно внушал тебе картину мира, в которую не верил. Представьте, уважаемые члены религиозной корпорации, что люди верят в то, во что вы сами часто не верите – в «православную картину мира». Уже мера сглаживаний дала трещину: «святые не обманывают, Бог не ошибается, у православных все должно быть хорошо» и т.д. Да хватит уже врать самим себе! И сколько можно “не выносить сор из избы”?! Это уже похоже на сидение на куче мусора. Вас не спасет статистика – “еще столько-то храмов построили”, “столько-то мероприятий провели”, вот когда борделей вокруг храмов будет в 5 раз больше – вот тогда и откроется момент истины, но будет уже поздно. У Карела Чапека есть повесть “Фабрика абсолюта” – когда благодать явилась всем и в неограниченном количестве – кто выступил против? – Церковь – она выступила за дозированную раздачу абсолюта, строго по талонам, и не больше крошки в одни руки… И вот в это выродилась церковная структура – в заранее сыгранный тендер, где все, в том числе диавол, получили свои откаты. Нет. Мои отношения с Ним – останутся только моими.

Я до последнего верил, что все не так плохо, оказалось – все гораздо хуже. Меня могут упрекнуть, что ничего не попытался сделать. Нет, пытался. Но своя душа мне важнее всех церковных систем вместе взятых. Я лучше сохраню себя, останусь человеком, не буду врать и лицемерить, чем буду ближе к “святыне”. Я хочу жить, а сегодняшнее церковное устроение моей полноценной жизни не способствует.

«А ну, покажи удостоверение, что ты православный!..» Мои отношения с Ним не должны быть административно оформлены в какой бы то ни было структуре, я могу участвовать в церковных таинствах, молиться, но не обязан кому-то в этом отчитываться.

Александр Бойко

Источник