Чернобыль должен остаться в памяти народа не только как всемирная катастрофа, но более как свидетельство величия человеческого духа, во все времена способного на подвиг самопожертвования
Не знаю, есть ли памятники Чернобылю. Кроме памятных всем могил на Митинском, где похоронены самые первые, вступившие в гибельное пламя в ту роковую ночь. “Зона”, впрочем, — сама себе памятник на века. Но что касается памяти человеческой…
Как-то довелось мне побывать в заброшенном поморском селении на Беломорье. Ноги привели на запущенное, забытое кладбище. Трава по пояс, все заросло кустарником, деревянные оградки, сгнив, упали. Обломанные, наполовину вросшие в землю кресты еще кое-где стоят, на некоторых даже есть остатки именных табличек но сами имена разобрать уже невозможно. Непрочна человеческая память. Все, что было хотя бы четыре поколения назад, окончательно и навсегда людьми забыто, человечество не помнит не только своих деяний на земле, дел своих предков, не помнит даже их имен. Память человеческая — вещь очень короткая. Она ничего не может сохранить сама по себе.
Церковь, помимо своего Небесного призвания, во все времена была еще и хранительницей народной памяти. На всяком обитаемом месте был храм, и в веками хранившиеся церковные книги записывались рождение и смерть, родство и браки, дети, внуки и вся история “из рода в род”, из поколения в поколение. Все это было уничтожено, сгорело в “чернобыльском” пламени войн и революций. Но и сегодня, до сих пор, стоящие посреди опустевшей земли обезглавленные церкви не дают предать окончательному забвению наше родство, память и историю.
Когда еще только начиналось новое строительство на месте взорванного храма Христа Спасителя, эта великая стройка перестройки, один видный строитель, мой родственник, которому предложили это строительство возглавить, спросил меня по-родственному, как я к этому отношусь и стоит ли ему принимать предложение. Я не стал ничего отвечать, но открыл ему в Евангелии то место, где Христос, обличая фарисеев, говорит им: “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: “если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков”; таким образом, вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших”. Прочитав это, мой родственник от участия в строительстве отказался и до сих пор об этом не пожалел.
Можно возвести похожие стены на месте разрушенного всенародного храма Христа Спасителя, храма — памятника русскому народу, великой жертвой победившему захватчика-француза, — но как вернуть в эти стены живую память о безвозвратно ушедшем, утраченном навсегда? В том, первом храме, который сорок лет строился на народные деньги, на пожертвованную копейку, были размещены свидетельства народного подвига: военные трофеи, знамена разгромленных завоевателей и, самое главное, на огромных, до потолка, мемориальных досках — имена всех павших, от генералов до последнего солдата. И потому “новый” ХХС не может быть ничем, кроме “новодела”, у которого нет истории и нет никакой связи с исторической памятью народа. Пока это всего лишь макет. Какова будет — если будет — его собственная “жизнь и судьба” — посмотрим, коль дано будет увидеть. Во всяком случае, храмом-памятником в отличие от своего предшественника он не является, потому что никому ни о чем не напоминает.
Однако именно благодаря тому, первому храму Христа Спасителя сама идея храма-памятника тем и хороша, что не нова: в Церкви новшества, как правило, приживаются с трудом. Уже в наше время построены и памятная часовня на Бородинском поле, и храм-памятник в честь павших в Великой Отечественной на Поклонной горе. Может, есть и другие, мне не известные. Что касается подвига чернобыльцев, то именно он, мне кажется, достоин быть увековечен в первую очередь, и время для этого пришло. Не войной и взаимным убийством, но именно положением своей собственной жизни “за всех и за вся” был совершен этот подвиг и теми, кто сегодня еще с нами, и многими, кого уже нет. Ведь не так много их сегодня осталось, чернобыльцев, как бы совсем не опоздать. Не возьмусь судить о святости, но, “положив души свои” за нас с вами, они в полную человеческую меру “исполнили закон Христов” и потому, безусловно, достойны навечного церковного поминовения пред Богом, у которого все живы.
Память о подвиге чернобыльцев не умрет с последними из них, но станет жить вместе с храмом, со стен которого имена заслонивших всех нас своими жизнями будут светить живущим, как звездочки с мирного неба. Думаю, такая память явится большим утешением для незаметных героев. По крайней мере, их память сохранится для потомков и на всяк день будет воспомянута Церковью пред Богом. Давайте же всем нашим, во многом благодаря им уцелевшим миром построим им памятник — храм во имя Новомучеников Российских, к которым, я надеюсь, у Бога причислят и всех тех, кто “положил душу свою за други своя”. Я — начинаю. Все, кто захочет присоединиться, ищите меня в Обнинске, городе “мирного атома”, построенном в свое время Минатомом, на помощь которого в деле увековечения памяти наших героев мы — церковь, город и сами чернобыльцы — надеемся и рассчитываем.
Протоиерей Олег Чекрыгин,
храм Владимира и Ольги, г. Обнинск
“Время МН”, 2002 год