Вот что написал по этому поводу уважаемый богослов священник Петр Мещеринов
В плане молитвенной практики личного предстояния пред Богом согласен и голосую “за” обеими руками. Более того, можно пойти еще дальше и утверждать, что для имеющего опыт личного Богообщения догматика вообще не нужна и не имеет значения: личного своего друга Христос не станет спрашивать “како веровал” и придираться за неправильные или ложные представления о Боге. В этом смысле догматика не существовала в доконстантиновские времена, потому что отношения со Христом были живыми и непосредственными у большинства верующих в Него (это моя гипотеза), каковыми они были вообще в древнем израиле: Бог был частью семьи, с ним ругались, препирались, ссорились и мирились как с присутствующим, с Сущим (Иегова). Догматика понадобилась для сохранения в церкви учения о Боге для всех тех, кто в личные отношения с Богом вступать не собирался и даже не имел представления о том что это возможно. Возникла целая огромная богословская культура веры, отделенной от Бога Живаго: да, веруем, Бог есть, где-то там в неизветном далеке, Он – сам по Себе, а мы сами по себе. На самом деле получается, что догматическое богословие, то есть желание разобраться понять и зафиксировать как устроен Бог сродни препарации Его Трупа в анатомическом театре: сперва надо умертвить объект, чтобы можно было изучить его и понять, а что там у него внутри, и как это работает? В известном смысле можно сказать, что греческое догматическое богословие явило себя как результат Апостасии, то есть отступления от традиции живой веры в живого Бога и практики Богообщения, как массового и всеобщего для христиан образа жизни во Христе.
Однако, в то же время, догматика, сама являясь результатом и вербализованной квинтэссенцией живого Богообщения, в том числе и общения апостолов со Христом при Его земной жизни, позволила сохранить в Церкви в виде предания этот опыт для будущих поколений, прибегая к практическому освоению которого подвижники всех времен неизбежно возвращались на пути непосредственного Богообщения, и их собственный опыт, описанный ими, имел главный признак истинности – повторяемось – то есть оказывался сходным или соответствующим Преданию, в которое уже сам входил, обогащая его.
В то же время мы знаем случаи, когда вхождение подвижников веры, даже из числа людей невежественных, в непосредственное Богообщение приводило их в состояние одухотворенности, не нуждавшееся в подкреплении книжным знанием: “Трое вас, трое нас, помилуй нас”. И потому, еще раз, я полностью согласен с о. Петром в том, что касается личного предстояния подвижника пред Богом: для этого никакие догматические познания не нужны, и отсутствие их препятствием к Богообщению не является.
Однако, коль скоро речь заходит о Церкви как общественном служении или явлении, призванном Богом нести народам Благую Весть, догматика в деле проповеди и благовествования выходит на первое место, будучи призванной научить и просветить верующих светом Христова Учения – правильность этого научения заключена больше всего именно в догматике, и от научения зависит практика жизни христианина в мире, его практическое следование Учению Христа. Поэтому, как то и следует из учения Церкви, догматические искажения непосредственно отражаются на практике христианского делания в свою очередь искажая его порой до неузнаваемости, чему мы знаем немалые примеры из истории возникновения ересей и борьбы с ними.
Если конкретно говорить о паламизме, то необходимо отметить, что сам Палама был практиком молитвенного делания первого ряда, и эту его заслугу невозможно преуменьшить, так же как и его труды, посвященные практике исихазма, даже если кому-то они представляются спорными. Однако, будучи вовлеченным в богословский диспут с варлаамитами, утверждавшими тварную природу фаворского Света, Палама, верно определяя нетварность Божественных Явлений, не заметил, как в пылу богословской полемики, что называется, выплеснул с нечистой водой и Младенца-Христа, отказав Богу в праве непосредственного взаимодействия Его Божественной Сущности со Своим Творением. Такого разделения в Боге на Сущность и Действия или Проявления или Энергии догматика не знала и в них не нуждалась, раз и навсегда закрепив Действия Единого Бога в Его Третьем Лице Духа Святого. Если вернуться к Богослужебным и иным текстам входящим в Священное Предание, можно обнаружить в них сущностное присутствие Духа Святого в творении, как Бога Действующего и Животворящего:
«В Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца исходящего, со Отцом и Сыном споклоняемого, глаголавшего пророки»
«Земля была безвидна и пуста и Дух Божий носился над водами»
«И сотворил Бог… И увидел Бог»
«Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Везде сущий и все исполняющий, приди и вселися в нас и очисти нас и спаси»
«Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствовавше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух в виде голубине, извествоваше словесе утверждение. Явлейся, Христе Боже, и мир просвещей»
«Явился еси днесь вселенней, и свет Твой, Господи, знаменася на нас, в разуме поющих Тя: пришел еси и явился еси Свет неприступный».
«И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем».
«Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым».
«Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам».
И можно еще привести сотни свидетельств непосредственного участия Бога в Его творении, в каковом участии нигде нет никаких упоминаний каких-либо посредников между Его сущностью и творением – наоборот, именно Сам. Тут следует особо оговориться о возражении, которое часто приводят защитники паламизма: дескать, допущение непосредственного действования Духа Святого приводит к умалению Его Равночестной со Отцем и Сыном Сущности и низведению Его до служебной Силы или действия Отца. Для таковых имею два возражения. Бог – Один, но в Трех Лицах. Отец – Лицо созидающее, Творец, Сын – тот же Бог вочеловечившийся, Дух – Лицо Того же Бога, Бог действующий именно в сотворенном Отцом мире, и не просто действующий, а «вся исполняяй»: «Послеши Духа твоего и созиждутся и обновится лице земли, Отымеши – и исчезнут и в персть свою возвратятся». И второе: если Бог не может сочетаться с тварью своей сущностью (тоже одна из известных примочек схоластики), то у меня вопрос: Сын Божий – это Бог по сущности или по энергиям? И как же тогда Его Божественная Сущность смогла сочетаться с Его Пречистой Плотью, которая при всем том является все же тварной и тленой, не обожив ее при этом мгновенно в момент Воплощения до Своей Божественной Сущности? Неувязочка, однако, получается.
Лично я думаю (это моя гипотеза), что Палама, не будучи ученым богословом-схоластом, но более подвижником-практиком, просто увлекся, защищая интуитивно верное православное понимание Бога от настоящего богохульника, каким явил себя реченный Варлаам, утверждавший тварность (сотворенность) Божественных Проявлений Богом Себя в этом мире. Палама просто запутался в этих словопрениях и увяз в них, как муха в паутине. Об этом свидетельствует конечная невнятность его объяснения энергий: неотделимые от Сущности Бога и Им являющиеся, но не являющиеся Его Сущностью. Хочет-то сказать вещь простую: мол, у Бога есть Душа, а есть Тело с Руками и Ногами, которыми Он действует: Душа прикажет, а Руки сделают. Но сказать этого не может, не решается, потому что это явное богохульство и попытка опровержения догмата о Божественной Простоте: Бог есть Сущность Простая, Нераздельная и Несозданная – и никаких частей в Нем мы различать не смеем. Вот и получилась невнятица, похожая на: Бог есть, но в то же время Его нет. А не лучше ли было ( я уже неоднократно говорил это своим оппонентам), вместо того, чтобы препарировать Живого Бога затупившимся “скальпелем” падшего ума, сразу предоставить Ему право остаться неразъясненным? И предоставить Ему возможность Самому увязывать кажущиеся неувязки между своей неотмирностью и действованием в сотворенном Им мире – уж как-нибудь Он без нас в этом во всем разберется.
Вернемся, однако, к энергиям, введенным Паламой – я уже выше говорил, что догматика непосредственно влияет на церковную практику и догматические заблуждения способны непоправимо извратить отношения людей в церковной жизни. Что и произошло в данном случае. Не буду повторять весь ход уже проделанных мной рассуждений в статье “Дух Святой или Энергия Благодати”, а просто приведу краткое утверждение святителя Филарета Вознесенского, отражающее типичный современный взгляд епископата на свое место и значение в церкви. Среди верных, “святых” и “царственного священства”, как называет Апостол тех, кто нынче иерархией презрительно именуется словом “миряне” – то есть посторонние, принадлежащие миру сему, князем и властителем которых является сами знаете кто. Вот эта цитата:«благодать и клирики, и паства получают от иерархии». То есть, миряне не имеют права на самостоятельное Богообщение. И не Дух Святый приходит к ним, чтобы обитель у них сотворить, и сделать их храмами Бога Живаго, но все это относится ТОЛЬКО к иерархии. А уже те, по своему усмотрению могут одарить псов крошками безликой «благодати», падающими со стола господ «настоящих христиан» – монахов и епископов.
Вот, что называется, наговорил на двушечку. А ведь всего-то и хотел защитить Бога мечом – и только отрубил Ему и Руки и Ноги. А заодно всех нас лишил братства Христу и друг другу.
Пичалька.
Олег Чекрыгин